Идея перфекционизма - совершенно изумительная, отточенная идея о том, какими мы должны быть в идеале. Когда мы имеем такую идею, при этом, зная, что этому идеалу не соответствуем, мы внутренне расщепляемся, не желая быть тем, кем являемся в данный момент. Из-за этого мы постоянно собой недовольны и поэтому всё время контролируем себя и свои действия, сверяя их с собственным идеалом, отчего буквально разрываемся на части. У нас не прекращаются самодиверсии - психологическое самоистязание в той или иной форме, начиная от недовольства собой и заканчивая ненавистью по отношении к себе. Мы становимся полипсихичными - в нас разгорается гражданская война.
Когда мы не можем оставаться собой, когда мы не принимаем себя такими, как есть, то искусственно создаем другую личность, абсолютно другую, и проявляем её во внешнем мире. Крайняя степень такого раскола - деперсонализация.
В идее перфекционизма мы не можем предстать такими, как есть перед другими людьми - нам нужны маски. Одев их, мы попадаем в чудесную галлюцинацию, в самообман. Теперь то, кем мы являемся, нас совершенно не заботит, мы это подавляем, и, выходя во внешний мир, начинаем разыгрывать спектакль, боясь разоблачения и делая то же, что и актёры на сцене.
Когда мы не слышим то, что заложено в нас от природы, мы становимся в жизни на беговую дорожку и начинаем бежать от самих себя, соревнуясь с остальными. Нам кажется, что все вокруг такие умные, красивые, незаурядные, а мы хуже всех и должны скрывать от них свою истинную суть, отчего надеваем маски. В результате, страдаем от самодиверсий и ещё больше стремимся к перфекционизму.
Но перфекционизм - всего лишь идея. Если мы каждый день, глядя на себя, станем сверяться с ней, то будем ненавидеть и презирать себя. Нам понадобится ещё больше макияжа и раскраски для того, чтобы другие не обнаружили нашу неумелость и несостоятельность. Мы будем выходить в мир во всеоружии, то есть, в полной закрытости. Но никто этого не заметит, потому что другие в большинстве поступают точно так же. А когда коснется того, из чего состоит наша жизнь - человеческих взаимоотношений, дружбы, любви, мы будем тосковать, мечтая о сердечной радости, о том, чтобы нам случилась близость, и мы отогрелись. Однако, мечтая, бредя о любви, мы не сможем никого допустить к себе близко.
В большинстве своём, воспитание в социуме сориентировано на амбицию, тщеславие и честолюбие. Как только ребенок приходит в этот мир, ему сразу предлагают план, карту, по которой он должен осуществлять себя в жизни. Он ещё не осознал, кем хочет стать, что принесёт ему радость, что сделает удовлетворенным. Но обусловленный таким образом, он не сможет прожить собственную жизнь. Это будет любая другая жизнь, но не его. И тогда он не заиграет всеми цветами радуги, расцветая в своей индивидуальности и незаурядности. Он может добиться любого успеха в социуме, но сердце его останется холодным и безжизненным.
Люди рождаются разными. Каждый человек уникален. Мы не должны сравнивать себя ни с кем. Мы уникальны, такие, какие мы есть. Но, имея совершенную, отточенную идею о том, какими мы должны быть, мы себе не подходим, и тогда наша жизнь может так и не исполнится, потому что мы потеряемся ещё в самом её начале. Мы будем жить с закрытыми глазами, постоянно отворачиваясь от самих себя, оставаясь недовольными собой, и при этом мечтать о самореализации и вере в себя. Однако, это несовместимые понятия.
Поэтому, прежде всего, нам надо отучиться наносить себе урон. Когда мы видим в себе испуг, робость или неуверенность - на то есть свои причины, и нам необходимо принимать эти состояния. А когда мы принимаем то, что есть, мы начинаем преображаться. Вера в себя приходит к человеку, который стал целостным, однажды сказав себе: "Я принимаю себя таким, как есть". Этот человек больше ничего в жизни не отвергает. А если жить, ничего не отвергая, это означает жить просто, спонтанно, естественно, и получить собственное, неповторимое направление в жизни